Действительно, на работе Вадим Мезенцев не стал задерживаться: после непродолжительной вечеринки с коллегами и друзьями он возвращался домой. С Комсомольского проспекта выехал на Зубовский бульвар, безучастно взглянул на молодёжь, кучковавшуюся у бывших Провиантских складов. Потом подождал, когда светофор разомкнёт зелёное око, повернул Опель Корса на Крымский мост, ведущий через Москву-реку на улицу Крымский Вал к дому возле Калужской площади. Там он жил, на седьмом этаже в квартире, окнами выходящей на корпус Академии стали и сплавов; там ждала его Лида…
Мелькающие слева и справа фонари по обеим сторонам моста, образовывали беспрерывную светящуюся вереницу; за ней во мраке ночи рассыпалось бесконечное множество крошечных огоньков недремлющего города.
По радио сообщили время – 21:30.
Впереди показались огоньки фонарей, освещающих Пушкинскую и Крымскую набережные. Далеко впереди, возле пилонов на выезде с моста, Вадим увидел такси, которое остановилось возле тротуара на обочине. Сначала из такси выскочил водитель; он раздражённо размахивал руками.
– Двигатель, наверное, подвёл, – усмехнулся Вадим. – Ах ты, бедолага!
Почти следом за водителем вышел пассажир, одетый во что-то длинное и тёмное, и быстрым шагом направился в сторону набережных. По-видимому, пассажир спешил и не намерен был ждать, когда водитель такси выяснит и устранит причину неполадки.
– Сумасшедший какой-то, – безразлично пробормотал Мезенцев.
Он уже проехал то место, где остановилось такси, как неожиданно ему в глаза ударил сноп яркого автомобильного света. Сощурившись, вгляделся вперёд и увидел ярко-красную Феррари. Машина летела навстречу, игнорируя все правила дорожного движения и включив дальний свет.
– Крети-ин!.. пьяный что ли! – закричал Мезенцев и резко повернул руль вправо, чтобы избежать столкновения. – Сумасшедший!..
В тот же миг что-то глухо ударяется о передний бампер Опеля.
– Дьявольщина! – Вадим с ужасом видит, что сбивает пассажира такси, подбрасывает его кверху и вместе с ним несётся к краю моста – в чёрную пропасть реки.
Пассажир кричит, но в пронзительном гвалте Вадим не слышит его; он видит его широко раскрытые глаза – тёмно-синие, как сапфиры, исполненные ужаса; видит, как несчастный тщетно пытается оторваться от лобового стекла, будто приклеился к нему руками…
Феррари не меняет направления и приближается со скоростью света. Вадим видит водителя смертоносной машины – темноволосую женщину с красивым сосредоточенным лицом и смолянисто-карими глазами! Пронзительный визг шин возвещает о неотвратимости бедствия: Опель не справляется с управлением, сметает на своём пути мостовые ограждения, проносится между анкеров и вместе с несчастным пассажиром такси торпедой летит вниз – в непроглядную пропасть реки.
Вадим кричит в исступлении, дыхание перехватывает; ещё мгновение – и он головой ударяется о лобовое стекло, в глазах взрывается ослепительный свет…
Вадим Мезенцев не знал, сколько времени пролежал без сознания. С трудом разомкнул веки и сразу ощутил боль во всём теле.
Вокруг – непроглядная мгла, запах тины и гниющей древесины. Было сыро, но тепло. Повсеместная тишина изредка нарушалась далёкими звуками бодрствующего города. Он приподнялся на локте, вгляделся в слабо мерцающее неподалёку круглое отверстие. Не сразу сообразил, что находится в какой-то канализационной или водосточной трубе на берегу реки. Возможно, спасаясь с тонущего Опеля, он в беспамятстве поплыл не к берегу, а к первому спасительному объекту – трубе; здесь и потерял сознание…
Одежда – пальто, костюм, сорочка – промокла, выпачкалась в грязи. Подавляя боль, Вадим выбрался из водосточной трубы, отдышался. Потом нетвёрдым шагом, едва удерживая равновесие, направился туда, где за голыми деревьями виднелась дорога, скудно освещённая жёлтым светом дорожного фонаря. В метрах ста от Вадима мягко бились волны о набережную. А вдалеке множеством огней сверкал Крымский мост.
Мысли постепенно упорядочились. Хорошо, подумал он, что не травмировался. Всё – голова, руки, ноги – невредимо. Съёжился от холода, плотно запахнул пальто. Пошарив наскоро по карманам пиджака и пальто, не нашел мобильного телефона. В нагрудном кармане чудом сохранился компакт-диск. Не смог вспомнить, когда переложил диск из портфеля в пиджак. Правда, сейчас это беспокоило его меньше всего.
Выйдя на обочину, невдалеке он увидел крохотную автозаправочную станцию. В окошке на него с интересом уставился мальчик-кассир в фирменной бейсболке с козырьком на затылке:
– Вам, может, вызвать скорую помощь?
– Нет, спасибо, – прохрипел Вадим простуженным голосом. – Ты видел автокатастрофу на мосту?
– На мосту давно не было никаких аварий, дня три – точно! – бойко ответил кассир.
Голова трещала, и Вадим решил не донимать мальчугана расспросами: видимо, он просто ничего не видел.
– А который сейчас час? – перевёл разговор на другую тему.
– Двадцать минут седьмого, – кассир взглянул на экранчик своего мобильника.
– Подожди-ка, – Мезенцев вспомнил, что ещё на мосту по радио передали полдесятого ночи. – Сейчас почти половина седьмого утра? Ничего себе повалялся…
– Нет, половина седьмого вечера.
– Ты что-то путаешь, парень, – усмехнулся Вадим и, не придав значения словам заправщика, попросил у него мобильный телефон – позвонить домой.
– Алло? – услышал в трубке знакомый голос жены.
– Привет. Я не ночевал дома, прости…
– Кто это? – сухо спросила Лида.
– Твой муж, чёрт подери, – его передёрнуло от мысли, что жена устраивает сцены по телефону.
– Не смешно, мерзавец. Мой муж умер.
(Отрывок из романа
Александра Козлова:
«ПЛЕННИК ДЕЖАВЮ»
|
