В ПЛЕНУ У МОРФЕЯ
Осень в этот год была на удивление сухая и солнечная. Солнце красиво пробивалось сквозь деревья, которые еще не простились с листвой. Луж еще не касались заморозки, но по утрам уже пахло свежестью зимы.
Антонина любила это время года. Она каждый день просыпалась в семь часов утра, варила себе турецкий кофе, садилась на кухне перед окном и наслаждалась видом. Душу приятно согревал тот факт, что до начала рабочего дня было еще два с половиной часа и можно не торопясь пить кофе, есть тосты с омлетом, потом также не спеша принять душ и привести себя в порядок. А люди меж тем спешат на работу, город кипит жизнью.
Вообще - то на все ее сборы уходило чуть больше полчаса. Просто по своей природе она была жаворонком, а потому долгий сон это не для нее. До работы ей добираться тоже недолго, но она шла нарочно не спеша. В это время она как бы вдыхала в себя энергию солнца, прогулочным шагом каждое утро шла в парикмахерскую под названием «У тетушки Молли». Почему она так называлась, не знал никто, включая ее владелицу Маргариту Тихоновну.
Тоня работала там парикмахером и маникюршей по совместительству. Ее много что не устраивало в этом, так называемом салоне красоты, но только в самых смелых мечтах она могла вообразить, что она босс и самые известные люди приходят к ней. Она представляла, как бы она распорядилась выбросить весь этот хлам, содрать обои и сделать стильный салон. Но наяву она до жути боялась этой вездесущей Маргариты Тихоновны. Ей даже в голову никогда не приходило намекнуть боссу о переменах.
Вот и сегодня она идет кривой дорогой. И как всегда пришла раньше других. Именно поэтому Королева Марго (так за глаза они с девчонками звали босса) доверяла ей открывать и закрывать салон. Войдя в здание, она, бросив сумочку в чайной комнате, оглядела себя в зеркале. На нее из-за зазеркалья смотрела молодая женщина с большими черными глазами, в которых угадывалась грусть. Волосы ее были гладкими и черными, как вороново крыло, собраны в хвост мягкой резинкой. Они ниспадали почти до талии. Тоне не нравилось, что она видела. На ее взгляд природа на ней «явно отдохнула». Губы не узкие, но и не такие как у девушек с журнала. «Они, конечно, красивой формы и с хорошим контуром, но все же, - думала она – не идеал, далеко не идеал». При всем этом ее рост всего метр шестьдесят восемь сантиметров, а размер и того убийственней при таком росте – пятьдесят два. Размер для мужчин не представляется заманчивым. Она, дабы не привлекать к себе еще больше смешливых взглядов, перестала пользоваться косметикой. Лишь изредка, в особый день, нанося бледную помаду. Правда, с некоторых пор у Тони появился поклонник. Но при воспоминании о нем, на лице у Тони появилась грустная усмешка.
«Только у меня может быть такой ухажер», - думала она. Казар был маленького роста, у него уже намечалась лысина. Лет ему было, около сорока пяти и ко всему он уже был дважды разведен. С первой женой из-за того, что она не могла родить, а со второй из-за того, что вместо наследника она родила ему трех дочерей.
Все еще стоя перед зеркалом, она расстегнула молнию свой ярко-желтой и весьма объемной куртки. Куртка доходила до бедер и с черным беретом и с брюками смотрелась недурно. Тоня видела в бутике напротив желтые, с черными полосками кроссовки и подумывала их купить. Ей казалось, что ансамбль тогда будет окончен. Вот я, продолжала размышлять девушка, Антонина Васильевна Куколкина, дал же бог фамилию, дожила до тридцати лет, а что я имею?
Непривлекательную внешность, армяшку–ухажера, да двухкомнатную квартиру. Ну, квартира - это еще неплохо. Правда, досталась она ей еще в пятнадцать лет от родителей, которые трагически погибли в автокатастрофе. Вообще, из семьи у нее осталась только бабушка Агринина Павловна, она хоть и была женщиной в годах, слыла веселой и шустрой старушкой. Она была невероятно жизнелюбива, очень любила Тонечку и ласково звала ее стрекозой. А какая она была повариха! Ее блинчики, пирожки, вареники и хворост не оставляли равнодушными даже тех, кто явно пытался сидеть на диете. Тоня тоже являлась поклонницей бабушкиной стряпни, а потому, каждые выходные она приезжала к ней на своем оранжевом велосипеде почти на другой конец города. Тоня любила свою бабулю не меньше, чем та любила ее.
Повесив куртку на вешалку, и засунув берет в рукав, она в задумчивости направилась к своему столику, а подумать ей было над чем. Дело было в том, что вчера Казар сделал ей предложение. Она вдруг звонко рассмеялась, вспомнив эту сцену.
Этот гном приперся с букетом гладиолусов и с большой коробкой шоколадных конфет прямо к ней на работу. Этому самодуру даже в голову не пришло поинтересоваться ее вкусами, а все туда же жениться. Она, ведь, терпеть не может ни конфеты, ни гладиолусы. Антонина чуть сквозь землю со стыда не провалилась, увидев, как ее коллеги потешаются над ее незадачливым кавалером.
- Антонина Васильевна, - промямлил он, - мы с вами знакомы чуть больше трех месяцев, но за это время я вас успел узнать и полюбить. Я думаю, нам не стоит продолжать эти глупые детские игры в ухаживания и, короче говоря, будьте моей женой.
Антонина, расширив от удивления глаза, произнесла:
- Казар, простите меня за прямоту, но вы даже не пытались, как вы там выразились?... Играть в ухаживания. Скажу больше - вы даже мало-мальски не знаете меня.
- О, Тонечка, я готов узнать о вас все, только соглашайтесь.
- Казар, я не думаю…
- А вы и не думайте, я буду думать. Вы только вдумайтесь, от чего вы собираетесь отказаться. Я обеспечен, у меня шикарный коттедж, машина, дача у моря. Кстати, а вы хотите машину? Я подарю вам ее на свадьбу.
- Казар, Казар! Уймитесь! Я не могу выйти за вас замуж! Я не люблю вас.
- Я ничего не слышал! Я даю вам неделю на обдумывание, да чего уж там – месяц! Все, пока, мой цветочек, до встречи!
Тоня стояла, очумевшая от такого напора с приоткрытым ртом, а ее коллега Аллочка явно забавлялась ситуацией и, давясь от смеха, заявила:
- А что, Тонька, выходи! Дом, машина, дача - чем не приданое? А то, что он карлик - ничего, будешь говорить, что вы французская пара, мол, мода нынче такая!
- Вот, вот, - поддакнула Светка, - а любовника себе уже по вкусу подберешь.
- Девочки, а спать то с ним как? Меня же стошнит!
- Ну, Тоня, согласись, ты тоже не царевна. Тебе бабки в руки плывут. А ты нос воротишь. Тебе ли в женихах ковыряться?- вставила свое слово в разговор Катюха.
- Да чего ты мелешь, - взорвалась Аллочка. – Ты, если сама дура, то молчи - может за умную сойдешь!
- Сама ты дура! Да если бы он мне предложил. Я бы даже думать не стала…
- Да ты вообще редко мозгами пользуешься, - перебила ее Светка.
- Дуры - это вы! Все такие с принципами. Принцев на всех не хватит. А вот если умеючи ситуацию развернуть, то там и денежки, и шмотки, и украшения - все иметь можно.
- Что за базар в салоне?- вмешалась Марго, - Вы как курицы в курятнике, через пять минут открываемся. А вы все красные, психованные. А ну марш по местам! Катя, надень фартук и собери волосы! Что за вид?! Остальные нацепили улыбку и за дело. А что касается тебя, Тонечка, то мой тебе совет, не слушай всяких …Короче, цени себя, детка, если ты не оценишь себя, то и остальные не станут!
Вечером, после работы, Тоня зашла в бутик и купила кроссовки. Иногда даже мелочь поднимает настроение. Теперь можно прогуляться до подружки. Верунчик не раз уже просила ее заглянуть на чай, они две недели не виделись. Вот только с пустыми руками не пойдешь. Тоня забежала в кондитерскую, купила суфле, лукум, и шикарный торт «Зимняя сказка». Этот торт сооружен из нежнейшего безе с бесподобным кремом и кокосовой стружкой. Ну, вот теперь можно и в гости!
Подойдя к знакомой пятиэтажке, Тоня поправила веревочку от коробки с тортом. Вот гадство! Если бы не заметила, что она так съехала, то торт уже лежал бы в луже.
Она поднялась на второй этаж, нажала на звонок. Дверь открыла Верунчик. Рыжая дива с серыми глазами в ярко-зеленом шелковом халате. Он был бесподобно хорош и очень шел ей.
- О! Тончик! Как здорово, что ты пришла! У меня куча новостей! А Сонька и вовсе меня замучила! Когда говорит Тоня к нам придет?- защебетала Вера.
- Привет. Ну и где же эта саранча?
- Я тут! Я тут! – завизжала Сонечка.
Это маленькое кудряво-рыжее солнышко, очень похожее на свою маму, выскочило из комнаты.
- Тоня, смотри, какие тапочки мне подарила мама! Зайки прыг, скок, прыг, скок!
- Классные, - улыбнулась Тоня.
- Успокойся, коза! Неси лучше торт на стол, - полустрого сказала ей мама.
- А какой там торт?
- Бизе, тебе понравится!- ответила ей Тоня.
Они, весело болтая, пили чай, но при Сонечке о многом не поговоришь. Когда девочку уложили спать, настало их время.
- Ты прикинь, Верунчик, эта выдра Катька так и сказала! Ну, вот нужен ей такой, пусть и арканит. Я мешать не буду! Я, конечно, не красотка, но и за такого не пойду.
- Правильно! Себя любить надо. Вот я себя уважаю и люблю, и Павлику так себя и преподносила, так он мне и цену знал!.. – тут вдруг Верочка замолчала, а в глазах заблестели слезы.
- Ну, ну, Верунчик… Не надо…Золотая моя, найдешь ты еще свое счастье.
Павлуша твой хорошим человеком был, да видно Богу нужней оказался.
- Знаешь, Тось…- всхлипнув, сказала подруга. Полтора года прошло, а все жду когда он с работы придет… Каждый вечер жду.
Они еще около часа сидели и вспоминали Павла. Он погиб в результате несчастного случая на работе, сорвался с лесов. Он был добрым человеком, хорош собой, любил жену и дочку, но судьба была к нему, как мачеха к приемной дочке или, скорее, к сыну. Верочка очень переживала эту утрату, но иногда, в минуты оптимизма, она решала попробовать найти себе пару и отца для Сонечки. Но как только появлялся претендент, она тут же находила его недостаточно веселым, добрым, смелым. Короче, сравнения с Павлом не выдерживал никто.
- Знаешь, Верунчик, я так устала, выжата, как апельсин в соковыжималке.
- Слушай, завтра у тебя выходной, оставайся у меня, тебя ведь никто ждать не будет. Да и мне спокойнее, уже совсем поздно – сказала Вера и ушла в комнату.
- Вер, я ведь ничего не боюсь, от меня все равно все мужики шарахаются.
- Это те шарахаются, у кого кишка тонка. А кроме них есть и другие. Ну, ты не упирайся, я уже постелила тебе диванчик.
- Когда и успела? Ну ладно, уболтала.
Дом погрузился в сон. Тоня уснула почти сразу под тиканье настенных часов и шелест дождя за окном.
Когда проснулась Вера, комната была залита солнечным светом, она взглянула на часы - почти десять. Тоська наверняка уже встала и попила чай, полистала журнал и еще, Бог знает, что успела поделать. Ну, и мне пора продирать глаза. Вера потянулась, взбила свои рыжие кудри и натянув халат, направилась на кухню. Странно, но Тоси там не было. Она заглянула в комнату.
- Тоська, вот это да!- воскликнула она. Ты еще спишь? Не могу в это поверить! Ранняя пташка. А спит как сурок, - удивлялась она, открывая шторы.
Она обернулась, Тоня даже не изменила своего положения и не зажмурилась от резкого солнечного света. Лицо ее было бледное и спокойное. Вера похолодела. Боже, - думала она, что с Тосей? Неужели она?... О, Господи!
(Отрывок из книги
«В плену у Морфея»
Автор романа: Татьяна Губина)
|
Наверх